На моей памяти ни одна пара не избежала крушения иллюзий, когда появился ребёнок. Некоторые «лодки любви» всё же продолжили плавание в полном составе, правда, слегка подмочив репутацию скандалами на грани развода. Другим повезло меньше — кто-то из супругов выпал за борт, и его унесло течением…
Друг Сидоров к отцовству готовился основательно. Доставал вопросами семейных, консультировался с родителями, читал правильную литературу и даже порывался присутствовать при родах. Благо жена-медик взбунтовалась: ещё чего не хватало. К слову, жену Сидоров обожал и слушался беспрекословно. Думаю, это и погубило, к родительству нужно подходить, когда пожар в груди уже притихнет…
Дочку Сидоров принёс из роддома на руках. Первые два дня жалел, что не умеет кормить грудью. На третий вышел на работу и измучил коллег рассказами о прелестях отцовства. Опытные папы, с двух-трёхкратными «посвящениями», показывали Сидорову поднятые вверх большие пальцы, а за спиной закатывали глаза — погоди, парень, скоро начнутся сюрпризы. Как сглазили…
В первый же день Сидоров сам готовил ужин — жена не успела. Во второй — ночевал на кухонном диванчике, куда его отправила в командировку жена. У дочки «случился животик», поэтому кроху мама уложила с собой.
Утро было хмурым и без завтрака. Вечер — снова без ужина, Сидорову даже пришлось съесть творог и яйца. Вечером в пятницу подкатил к жене, мол, я соскучился, давай обниматься. Она шикнула: «Лялька только уснула, а тут ты, любвеобильный». Сидоров засыпал на кухне, еле сдерживая злые слёзы…
К третьей неделе ничего не изменилось в семейной диспозиции, зато в душе Сидорова выросла гряда ледяных айсбергов. По одну сторону он — любящий, нежный, по другую — жена и дочка-разлучница. Девочка обнаружила свойство орать просто так, из принципа, лишь бы не допускать родною отца к законной супруге. А та тоже хороша: вмиг поставила крест на авторе этого крикливого «шедевра». Сидоров сунулся было с предложением помочь, но встретил измученный горящий взгляд: «Чем ты мне поможешь? Гулять с ней пойдёшь? Хитрый какой! А я тем временем должна буду постирать, убрать и приготовить?».
То, что должно было объединить, развело людей. Сидоров любил жену — и не мог простить, что стал для неё неважен. Он хотел ребёнка — и понятия не имел, как любить эту кнопку в ползунках. Жена примерила образ мученицы, на переговоры не шла, к телу не допускала, лишь исправно просила денег, предоставляя отчёт о расходах. Сидоров подумал, что он не нужен — как муж и мужчина. Только деньги и чтобы орать на него…
Люди расстались. Пару лет горемыка жил у мамы, у сердобольных женщин, снимал жильё. Платил алименты и считал себя «жертвой материнского инстинкта». Неопытных парней наставлял сурово, мол, как появится дитё, так конец отношениям…
А потом пришёл навестить дочку — и будто впервые увидел жену. Спокойную, неизмотанную, с подкрашенными губами и удачной причёской. И снова амур пронзил сидоровское сердце — ведь она ему родная, кровинушка растёт общая… Жена приняла возвращенца благосклонно, дочка тем более. Воссоединившаяся чета хотела скрепить союз вторым ребёнком, но чуть позже, когда дочка подрастёт.
… Сколько их, таких Сидоровых прошло перед моими глазами, для которых рождение ребёнка стало роковым рубежом? Взрослые люди оказываются совершенно не готовыми к самому естественному событию в жизни, попросту не понимают, как пенить новые обязанности, сохранять взаимный интерес (и секс), откуда брать время, силы и ресурсы. Новоиспечённые мамы вдруг становятся «за шар земной в ответе», взваливая на себя быт, ребёнка и новую реальность. А папы стоят истуканами — на них больше нет времени, внимания, зато подавай деньги и «ты чуть не уронил ребёнка!».
Я не имею права осуждать. Но спустя время благодарен жене, которая устроила «стрессовый менеджмент»: оставила на меня трёхмесячную дочь, а сама поехала «прохлаждаться» на сессию в другой город. На целых три недели! В первую думал, что сойду с ума, стоило малышке закряхтеть. И винил жену в жестокости… Но к маминому приезду полностью освоился, мог читать лекции о памперсах и необходимости прикорма.
«ПРОСТО ВМЕСТЕ»
Содержание статьи:
В нашей культуре фигура отца сакрализирована. Это некий угрюмый мужчина с добрым сердцем, который распахивает душу и объятия изредка — наверное, потому отцовская мудрость на вес золота. Отец в нужный час научит кататься на велосипеде, ловить рыбу, сажать деревья, класть кирпичную кладку и обращению с женщинами. Он — персонаж знаковый, на воспитательские мелочи не отвлекается, оставляя их крикливой матери. Именно ей достаются бессонные ночи, «зубки и животики», разбитые коленки, двойки в дневнике, школьные собрания: папа работает «по-крупному». И мы настолько привыкли к этому, ведь у всех так. Последним материнским козырем в распекании наследников была фраза: «Отцу скажу!». А всё, что не судьбоносное, отцов не касалось…
Много лет назад я впервые выехал в одну северную страну — с солидной социалкой, прекрасным образованием и экономикой. Я тогда ещё не знал, что с педагогикой и воспитанием подрастающего поколения там тоже всё интересно: у родителей равные права и обязанности. У россиян, кстати, тоже, но мы это выше обсудили. Что такое «равные права в воспитании», я впервые увидел наглядно на борту парома, идущего по Балтике в страну викингов, Я коротал вечер в ресторанчике, любовался из панорамных окон закатом, а рядом отдыхала пара с двумя отпрысками — явно иностранцы. Миловидная мама, брутального вида папа с бородой и не привычным тогда хвостиком на макушке и двое детишек-дошколят. Так вот: мама с удовольствием наблюдала за происходящим на сцене, потягивая вино из бокала, а папа всецело сосредоточился на детишках. Что-то объяснял, отправлялся на прогулку по палубам, взяв детей за руки, помогал справиться с едой. Мама время от времени присоединялась, но в целом не стремилась контролировать ситуацию…
Увиденное в корне отличалось от привычной картины. За несколько месяцев до того я отдыхал на родном Черноморском юге. Отремонтированный санаторий, полный пансион, витамины и солнце. И куча семей с детьми. Обеденный столик я делил с одной из них: мама, папа, сын-дошкольник. Мы собирались трижды в день, и всякий раз повторялась одна и та же картина: официант подавал блюдо, мама по столу передвигала сыну — и тут eго хищно перехватывал в свою пользу папа. Первые несколько раз мама мягко стыдила: «Ну он же маленький, отдай ему, пусть ест первым». А обгоревший детина канючил: «Ну почему?! Я тоже есть хочу!». Женщина затравленно смотрела на меня, я отводил взгляд…
Думаю, тут не нужно занудных морализаторств. Как важно привлекать папу ко всем моментам жизни наследника, ведь это и его «плод любви». Не все папы готовы привлекаться — нет семейной традиции. Кого-то вырастили удушливо-любящие мамы и бабушки, а у кого- то батя предпочитал коротать досуг в гараже, с такими же батями, отвечающими за глобальные педагогические уроки — рыбалка, перебрать движок, рявкнуть на «обочечника».
«ПАПЕ НЕКОГДА, ОН РАБОТАЕТ»
У мужчин принято состязаться — метражом квартиры, лошадиными силами машины, престижем должности. И почему-то совершенно неважно, какой из товарища получился отец. Сын, выросший в достатке, пошёл по кривой дорожке? Вот негодник, и что ему надо было? Отец ему всё в клювике преподносил.
Помню, лет 10 назад шоу-бизнес содрогнулся от новости: популярный певец завёл тесную дружбу с запрещёнными препаратами. Певец не отрицал, что в беде, и сожалел, что подвёл папу. Высокоранговый отец инвестировал в отпрыска немало: с шестилетнего возраста отправил на учёбу в британский колледж. Одного — без мамы и своего сиятельного внимания. А парнишка скучал, плакал и пытался сбежать — эти откровения тоже были в СМИ… Думаете, это растопило сердце родителя? Куда там, закрутил гайки, стыдил. А потом грянуло преступное увлечение сына. Как по мне — вполне предсказуемо.
Я вот к чему веду. Нам досталось время материальных ценностей, когда всё продаётся и покупается. Родители, закрученные вихрем общей тенденции, стараются дать ребёнку всё лучшее — от смартфона до вуза, перспектив. На это нужны деньги, и понятно, что добросовестные папы крутятся как могут. Выбиваются из сил. Машут рукой на собственное здоровье. На то, что категорически не остаётся времени поиграть с ребёнком, — эти полномочия делегированы маме… Годы идут, папа «умирает при жизни», теряет навык радоваться и вообще что-то замечать. Но самое главное — он теряет связь с ребёнком, тот превращается в человекообразную ипотеку: сосёт финансы, обещая в будущем непонятные дивиденды. Папы «выхолощены» работой — потому что они действительно ответственные и растят ребёнка, как нынче у нас принято: обеспечив всем самым лучшим. Жаль только, ни отец, ни отпрыски толком не знают друг друга. Старшее поколение действует согласно своему пониманию, а младшее пожимает плечами — «А оно мне надо?» Растёт непонимание, рвётся связь времён, о которой так сокрушался шекспировский Гамлет…
Но вот что странно: мало кто из взрослых сыновей сожалеет, что папа не «заработал» ему квартиру, машину и т. д. Случается, конечно, но окружающие быстро шикают на жалобщика, мол: «Батя тебе жизнь дал, хотя вряд ли следовало». В основном люди вменяемы, если и считают родителей неудачниками, то лишь в пылу острого юношеского психоза, с годами проходит, все понимают: родители дали то, что могли. А вот непрочитанные вместе книжки, неприсутствие на детсадовском утреннике, «забывчивость», в каком классе нынче учится ребёнок, — об этом сожалеют и грустят. Кто? Взрослые дети и растерянные родители.
