Фото: из личного архива Руслана Сайгареева «История моей подготовки — это “вредные советы”», — смеется Руслан Сайгареев. Он сдал русский язык и математику на 100 баллов, а химию — на 97. Но чего ему это стоило? История Руслана — в материале «Правмира».
«Больше 60 баллов не получишь»
Содержание статьи:
На таких, как я, обычно смотрят презрительно: «Больше 60 не получишь». Я начал готовиться с середины января. Но оказывается, что, если сидеть по 12 часов в день без выходных, то подготовиться можно за четыре месяца. Сразу хочу сказать — не делайте так! Не повторяйте этого.
Три полугодия закрыл на пятерки, поэтому за аттестат был спокоен, мог готовиться к ЕГЭ и во время уроков. Приносил в школу свои распечатки и решал. Потом я возвращался домой, ел и готовился до вечера. Заканчивал и ложился спать.
То есть вообще ничего, кроме подготовки, в жизни не было. Когда становилось совсем тошно, выходил поиграть в волейбол.
Был отличником? Ты все равно ничего не знаешь
То, что я хорошо учился, с одной стороны, помогло, а с другой — сыграло со мной злую шутку. Скажем, профильная математика – какой там процент стобалльников? Я посмотрел — 0,08%, то есть один на 12,5 тысяч человек. Ну, думаю, ладно, я же не глупый, на уроках пятерки получал, в олимпиадах побеждал. Чего там решать-то?
Но не так все просто. По химии и по русскому ты открываешь вариант — и все интуитивно понятно, а с математикой я успел настрадаться.
Там есть задания, которые не изучают даже в углубленных классах, а наш был совершенно не углубленный.
Я надеялся, что в школе чему-то научат за оставшиеся полгода, но дальше 12-го задания мы так и не продвинулись, а там еще столько всего!
В итоге я готовился по платным видеокурсам. Спасибо человеку, который их размещает, потому что с репетитором такую нагрузку осилить было бы нереально. По 12 часов семь дней в неделю — никто не стал бы так заниматься. Либо это влетело бы мне в огромные деньги.
По русскому у меня был репетитор в 10-м классе, но потом она из-за проблем со здоровьем прекратила занятия, а сам я тоже ничего особо не делал. И только в апреле до меня дошло, что по русскому-то баллы равноценны математическим. Купил трехнедельный курс подготовки, повторил.
По химии я ради своего спокойствия купил так называемый «предбанник», курс интенсивного повторения всего материала непосредственно перед экзаменом. Ничего нового я оттуда не узнал.
«Засыпая, я считал в столбик и не мог остановиться»
Качественная подготовка — не значит долгая. Просто нужно рассчитать время так, чтобы его хватило.
Когда меня немного отпустило, я стал оглядываться назад и просто не понимал, как меня хватило на то, чтобы полгода сидеть безвылазно над подготовкой. Один только геометрический номер по математике я разбирал три недели.
При этом знал, что если попадется что-то сложное и я не справлюсь, то в одну секунду все окажется зря. Это ужасно давило. Мне удавалось перебороть это чувство, но до конца оно не уходило. Накануне экзамена я вспоминал все дни, проведенные за столом, и мне становилось не по себе. А вдруг провалюсь? Перед экзаменом лучше вообще ни о чем таком не думать.
Откровенно говоря, мне иногда часов в сутках не хватало. У меня случались срывы — приступы беспомощной усталости.
Так бывает, когда ты устал и приходишь на уроки. Сидишь, положив руку под голову, просто слушаешь и ничего не впитываешь.
В какой-то момент у меня начались нервные тики, стала подергиваться голова. А когда я засыпал, казалось, что голова падает куда-то, и так продолжалось час. Я непроизвольно считал в столбик и не мог остановиться. Говорил себе: «Отвлекись, подумай о приятном». Не получалось! Три минуты подумаешь о чем-то другом, а потом снова считаешь в столбик. Так и двинуться недолго, но, как ни странно, этого не произошло (смеется). Никаких успокоительных я не принимал.
Периодически, когда что-то не получалось, на меня накатывал гнев, и я мог треснуть кулаком по столу. Нервы были на пределе.
Родители опасались за мое состояние, говорили: «Ну, может быть, ты отдохнешь хоть сегодня?» Но — нет.
Впрочем, иногда я понимал, что уже физически не могу учиться. Сколько ни сиди, не будет проку. Тогда я давал себе отдых до конца дня, а наутро возвращался к занятиям.
200 баллов и одна досадная ошибка
Я рассчитывал на неплохой результат, но все же не ожидал таких высоких баллов. По русскому думал, что больше 85 мне не поставят, выходил с экзамена в расстроенных чувствах.
В результате и русский, и математику я сдал на 100 баллов, а вот по химии, в которой был абсолютно уверен, недобрал трех баллов до сотки: ошибся в 29-м здании на окислительно-восстановительную реакцию. Честно говоря, я с самого начала за него беспокоился и повторял отдельно от других. До экзамена все писал хорошо, а вот на экзамене… И ведь я почти догадался!
После экзамена я прямо пытался себя уговорить, что все сделал правильно, это просто формулировка задания неудачная. Есть вещества растворимые, малорастворимые и нерастворимые. В первых двух случаях выпадает осадок. В задании было написано, что не выделяется осадок, а у меня выделилось малорастворимое вещество.
Я посидел, поругался про себя, даже думал про апелляцию, но потом решил не трепать себе и другим нервы. Можно сколько угодно себя убеждать в том, что ты прав, а все остальные виноваты, но ошибка-то все равно моя.
«Ну что, на пуск поедем?»
Я живу в городе Байконур, он небольшой — в нем живет всего 77 тысяч человек. Как-то раз мы проезжали через российско-казахскую границу, и пограничник удивился: «Я не знал, что Байконур — это город. Думал, это поле, с которого ракеты взлетают». У нас и правда до космодрома — два часа на автобусе. Иногда ребята говорят: «Ну что, на пуск поедем?» — «Да ну, чего мы там не видели». На пилотируемый «Союз» или на грузовой «Протон» посмотреть, конечно, прикольно, но сколько можно?
У нас действует контрольно-пропускной режим, территория окружена забором. Байконур уникален тем, что здесь действуют два правовых поля — Российской Федерации и Республики Казахстан. Функционируют две полиции с разными штабами, два суда, а если вместе с военным, то три. В ходу две валюты, и все без конца ругаются на курс.
Учился я в школе №1 — это одно из первых зданий, которые вообще здесь появились. Она построена по плану основателя космодрома, Георгия Шубникова, и носит его имя.
По сравнению с обычной российской, наша школа очень маленькая — в параллели один или два класса. Если вдруг появляется третий, то его быстро расформировывают, потому что люди уезжают.
Идет довольно сильный отток русскоязычного населения. Людям с российскими паспортами здесь выдают сертификаты на жилье в России. Встаешь в очередь, и со временем получаешь сертификат — полтора-два миллиона рублей, которые больше ни на что потратить нельзя.
Мои родители уезжать пока не планируют, работа у них есть, а моя младшая сестренка учится в той же школе.
Сам я подумываю про химический факультет Новосибирского государственного университета. Хочу заниматься фундаментальной прикладной химией, но в России, к сожалению, в плане хорошего химического образования негусто. Химфак в НГУ — один из самых сильных.
В Москве по моей специальности есть РХТУ и МГУ, но, чтобы туда попасть, надо было сдавать четвертый предмет — физику или биологию. Этот поезд ушел. К тому же там требуются дополнительные вступительные испытания, а после ЕГЭ у меня вряд ли остались бы силы, чтобы готовиться к внутренним экзаменам.
Фото: из личного архива Руслана Сайгареева
